rv03.026.01

वै॒श्वा॒न॒रं मन॑सा॒ग्निं नि॒चाय्या॑ ह॒विष्म॑न्तो अनुष॒त्यं स्व॒र्विद॑म्। सु॒दानुं॑ दे॒वं र॑थि॒रं व॑सू॒यवो॑ गी॒र्भी र॒ण्वं कु॑शि॒कासो॑ हवामहे॥

vaiśvānaram manasāgniṃ nicāyyā haviṣmanto anuṣatyaṃ svarvidam |
sudānuṃ devaṃ rathiraṃ vasūyavo gīrbhī raṇvaṃ kuśikāso havāmahe ||

Созерцая мыслью Вайшванару Агни,
Мы с жертвенными возлияниями (его,) следующего истине, нашедшего солнце,
Щедрого бога, колесничего, веселого,
(Мы,) люди племени Кушики, призываем песнями.

Den Agni Vaisvanara im Geiste erschauend rufen dir Opfer spendend, den worthaltenden Sonnenfinder, den gabenschönen Gott, den Wagenfahrer, den erfreulichen, wir Kusika´s Gutes begehrend mit Lobreden herbei.

REVERING in our heart Agni Vaisvanara, the finder of the light, whose promises are true, The liberal, gladsome, car-borne God we Kusikas invoke him with oblation, seeking wealth with songs.

rv03.026.02

तं शु॒भ्रम॒ग्निमव॑से हवामहे वैश्वान॒रं मा॑त॒रिश्वा॑नमु॒क्थ्य॑म्। बृह॒स्पतिं॒ मनु॑षो दे॒वता॑तये॒ विप्रं॒ श्रोता॑र॒मति॑थिं रघु॒ष्यद॑म्॥

taṃ śubhram agnim avase havāmahe vaiśvānaram mātariśvānam ukthyam |
bṛhaspatim manuṣo devatātaye vipraṃ śrotāram atithiṃ raghuṣyadam ||

Этого прекрасного Агни мы призываем на помощь
Вайшванару, Матаришвана, достойного гимнов,
Брихаспати, для службы богам (.установленной) Манусом,
(Его,) вдохновенного, слушателя, гостя, быстрого бегуна.

Den schmucken Agni rufen wir zum Beistand, den Vaisvanara, Matarisvan, den preiswürdigen, den Brihaspati zum Gottesdienst des Menschen, den Redegewaltigen, den Erhörer, den Gast, den Schnelläufer.

That Agni, bright, Vaisvanara, we invoke for help, and Matarisvan worthy of the song of praise; Brhaspati for man's observance of the Gods, the Singer prompt to hear, the swiftly-moving guest.

rv03.026.03

अश्वो॒ न क्रन्द॒ञ्जनि॑भिः॒ समि॑ध्यते वैश्वान॒रः कु॑शि॒केभि॑र्यु॒गेयु॑गे। स नो॑ अ॒ग्निः सु॒वीर्यं॒ स्वश्व्यं॒ दधा॑तु॒ रत्न॑म॒मृते॑षु॒ जागृ॑विः॥

aśvo na krandañ janibhiḥ sam idhyate vaiśvānaraḥ kuśikebhir yuge-yuge |
sa no agniḥ suvīryaṃ svaśvyaṃ dadhātu ratnam amṛteṣu jāgṛviḥ ||

Ржущий, словно конь, он зажигается женами
Вайшванара (зажигается людьми из племени) Кушики из поколения в поколение.
Пусть этот Агни дарует нам богатство из прекрасных мужей,
Из прекрасных коней, (он,) бодрствующий среди бессмертных.

Wie ein Pferd wiehernd wird er durch die Frauen entzündet, der Vaisvanara von den Kusika´s in jedem Geschlecht. Agni soll uns die Meisterschaft, die besten Rosse, das Kleinod einbringen, indem er auf die Unsterblichen wartend wachsam ist.

Age after age Vaisvanara, neighing like a horse, is kindled with the women by the Kusikas. May Agni, he who wakes among Immortal Gods, grant us heroic strength and wealth in noble steeds.

rv03.026.04

प्र य॑न्तु॒ वाजा॒स्तवि॑षीभिर॒ग्नयः॑ शु॒भे सम्मि॑श्लाः॒ पृष॑तीरयुक्षत। बृ॒ह॒दुक्षो॑ म॒रुतो॑ वि॒श्ववे॑दसः॒ प्र वे॑पयन्ति॒ पर्व॑ताँ॒ अदा॑भ्याः॥

pra yantu vājās taviṣībhir agnayaḥ śubhe sammiślāḥ pṛṣatīr ayukṣata |
bṛhadukṣo maruto viśvavedasaḥ pra vepayanti parvatāṃ adābhyāḥ ||

Пусть двинутся вперед награды со (своими) силами! (Многие) Агни,
Смешавшись (с ними), запрягли пестрых (антилоп) для блеска.
Высоковозросшие Маруты, всеведущие,
Сотрясают горы, (эти) не терпящие обмана.

Die Ehrengaben sollen zum Vorschein kommen! Mit ihren Stärken haben sich die Agni´s zu voller Pracht vereint. Ihre scheckigen Antilopen haben sie angeschirrt, die hochgewachsenen, allwissenden Marut. Die Unbeirrten machen die Berge erzittern;

Let them go forth, the strong, as flames of fire with might. Gathered for victory they have yoked their spotted deer. Pourers of floods, the Maruts, Masters of all wealth, they who can ne'er be conquered, make the mountains shake.

rv03.026.05

अ॒ग्नि॒श्रियो॑ म॒रुतो॑ वि॒श्वकृ॑ष्टय॒ आ त्वे॒षमु॒ग्रमव॑ ईमहे व॒यम्। ते स्वा॒निनो॑ रु॒द्रिया॑ व॒र्षनि॑र्णिजः सिं॒हा न हे॒षक्र॑तवः सु॒दान॑वः॥

agniśriyo maruto viśvakṛṣṭaya ā tveṣam ugram ava īmahe vayam |
te svānino rudriyā varṣanirṇijaḥ siṃhā na heṣakratavaḥ sudānavaḥ ||

Украшенные с помощью Агни Маруты, принадлежащие всем народам, –
Мы просим об их страшной, грозной помощи –
Эти гремящие сыновья Рудры, одетые в дождь, –
(Те,) что подобны львам, чья сила духа в реве, очень щедрые (боги).

Die allbekannten Marut, durch Agni verschönt, - wir bitten um ihren heftigen, gewaltigen Beistand - die brausenden Rudrasöhne, die in Regen gekleideten, wie Löwen mutgetrieben, die Gabenschönen.

The Maruts, Friends of men, are glorious as the fire: their mighty and resplendent succour we implore. Those storming Sons of Rudra clothed in robes of rain, boon-givers of good gifts, roar as the lions roar.

rv03.026.06

व्रातं॑व्रातं ग॒णंग॑णं सुश॒स्तिभि॑र॒ग्नेर्भामं॑ म॒रुता॒मोज॑ ईमहे। पृष॑दश्वासो अनव॒भ्ररा॑धसो॒ गन्ता॑रो य॒ज्ञं वि॒दथे॑षु॒ धीराः॑॥

vrātaṃ-vrātaṃ gaṇaṃ-gaṇaṃ suśastibhir agner bhāmam marutām oja īmahe |
pṛṣadaśvāso anavabhrarādhaso gantāro yajñaṃ vidatheṣu dhīrāḥ ||

Ряд за рядом, толпа за толпой мы просим
В прекрасных восхвалениях о сиянии Агни, о силе Марутов, -
Их кони-пестрые (антилопы), (их) даров не отнять,
(Они) приходят, мудрые, на жертву на места жертвенных раздач.

Schar um Schar, Rotte um Rotte bitten wir mit Preisreden um den Glanz des Agni, um die Kraft der Marut - ihre Rosse sind scheckig, ihre Gaben unentreißbar; sie kommen zum Opfer, kundig in der Weisheit. Agni:

We, band on band and troop following troop, entreat with fair lauds Agni's splendour and the Maruts' might, With spotted deer for steeds, with wealth that never fails, they, wise Ones, come to sacrifice at our gatherings.

rv03.026.07

अ॒ग्निर॑स्मि॒ जन्म॑ना जा॒तवे॑दा घृ॒तं मे॒ चक्षु॑र॒मृतं॑ म आ॒सन्। अ॒र्कस्त्रि॒धातू॒ रज॑सो वि॒मानोऽज॑स्रो घ॒र्मो ह॒विर॑स्मि॒ नाम॑॥

agnir asmi janmanā jātavedā ghṛtam me cakṣur amṛtam ma āsan |
arkas tridhātū rajaso vimāno 'jasro gharmo havir asmi nāma ||

Я есмь Агни, Джатаведас по рождению,
Жир – мой глаз, амрита во рту у меня.
Трехчастная песнь, мера пространства,
Неистощимый жар, жертвенное возлияние – (вот что) я по имени.

"Ich bin Agni, von Geburt des Jatavedas. Das Schmalz ist mein Auge, in meinem Munde wird es Götterspeise. Ich bin das dreifache Loblied, der den Raum durchmißt, die unverlöschliche Glut. Opfer bin ich genannt."

Agni am I who know, by birth, all creatures. Mine eye is butter, in my mouth is nectar. I am light threefold, measurer of the region exhaustless heat am I, named burnt-oblation.

rv03.026.08

त्रि॒भिः प॒वित्रै॒रपु॑पो॒द्ध्य१॒॑र्कं हृ॒दा म॒तिं ज्योति॒रनु॑ प्रजा॒नन्। वर्षि॑ष्ठं॒ रत्न॑मकृत स्व॒धाभि॒रादिद्द्यावा॑पृथि॒वी पर्य॑पश्यत्॥

tribhiḥ pavitrair apupod dhy arkaṃ hṛdā matiṃ jyotir anu prajānan |
varṣiṣṭhaṃ ratnam akṛta svadhābhir ād id dyāvāpṛthivī pary apaśyat ||

Раз он очистил песнь тремя (очищающими) цедилками,
Сердцем находя путь к молитве, к свету,
Своими усилиями он создал себе высшее сокровище,
Затем он охватил взором небо и землю.

"Weil er mit drei Sieben das Preislied gesiebt hat, im Herzen den Weg zu dem Gedanken, zum Licht findend, hat er sich aus eigener Kraft das höchste Kleinod verdient und er überschaute Himmel und Erde."

Bearing in mind a thought with light accordant, he purified the Sun with three refinings; By his own nature gained the highest treasure, and looked abroad over the earth and heaven.

rv03.026.09

श॒तधा॑र॒मुत्स॒मक्षी॑यमाणं विप॒श्चितं॑ पि॒तरं॒ वक्त्वा॑नाम्। मे॒ळिं मद॑न्तं पि॒त्रोरु॒पस्थे॒ तं रो॑दसी पिपृतं सत्य॒वाच॑म्॥

śatadhāram utsam akṣīyamāṇaṃ vipaścitam pitaraṃ vaktvānām |
meḷim madantam pitror upasthe taṃ rodasī pipṛtaṃ satyavācam ||

(Того, кто есть) неиссякающий фонтан в сто потоков,
Прозорливого отца тех (слов,) что должны быть сказаны,
(Того, кто) радостный треск в лоне родителей, –
Спасите его, чья речь истинна, о два мира!

"Ihn, der ein unversiegbarer Quell mit hundert Strömen ist, den redekundigen Vater der Worte, wie die Windsbraut im Schoße der Eltern rauschend ihn schützet, ihr beiden Welten, dessen Worte wahrhaft sind!"

The Spring that fails not with a hundred streamlets, Father inspired of' prayers that men should utter, The Sparkler, joyous in his Parents' bosorn, -him, the Truth-speaker, sate ye, Earth and Heaven.